Смотрины, вернее, хорошо замаскированный мозговынос, шли по накатанной колее. Во время ужина Маре полагалось украшать застолье, то есть сидеть и помалкивать, пока родители общаются с кандидатом в супруги, что девушка и выполняла, вспоминая незабвенную Скарлетт О’Хара на пикнике у Уилксов, только вместо ковыряния воздушного пирога, Мара изящно вырисовывала абстрактные узоры в тарелке с гарниром. Не забывая прислушиваться к разговору: не к содержанию, а к интонациям, чутко улавливая подтекст. Мотивы отца были насквозь ясны и понятны, как хрусталь, а вот княжич Распутин пока что был совершенно неизвестной величиной в уравнении.
Почти все претенденты на руку – о сердце речь не шла – чётко делились на две категории:
первая – «И сколько вы мне заплатите за то, что я закрою глаза на недостатки жены?»;
вторая – «Да, конечно, у себя в роду мне таких перспектив не светит, но ясновидящая жена, это ж ужас, даже изменить нельзя будет! Нет, я этой чести недостоин!».
Но Неждану Распутину, похоже, все матримониальные планы князя Галицкого были нужны в точности так же, как и самой Маре – как собаке пятая нога. И времени, чтобы выяснить так ли это, будет более чем достаточно. Прогулка по зимнему саду – занятие неторопливое и располагающее к разговорам.
Проходя в открытую дверь, откуда привычно пахнуло смешанными ароматами влажной земли и множества растений, Мара усмехнулась про себя, вспомнив историю с предпоследним кандидатом, после чего и начались прогулки по зимнему саду, а не по обычному.
Фокус Епифан тогда устроил знатный – позакрывал намертво все шкафы для верхней одежды и выдал шубу только жениху, заявив: «Неча морозить дитё из-за какого-то плюгавого кобеля, он как пить дать, на улице руки распускать начнёт! Пусть лучше домой идёт, пока ненароком с крыльца не упал!»
Жениха словно ветром сдуло, а князь Даниил грозился вызвать племянника-некроманта и устроить изгнание нечисти, но уже на следующее утро резко изменил мнение, что бывало очень нечасто, и лично задабривал домовика свежей сметаной со сладкими булочками, только что из печи.
Задумавшись, Мара едва не пропустила вопрос княжича мимо ушей, а поняв, о чём он спрашивает, приятно удивилась:
- Да, спасибо, - и пояснила, - меня домовик супом накормил. Осторожно, здесь ступенька, обычно все спотыкаются, - следующие слова удивили девушку ещё больше – Мара привыкла держать лицо, как самую надёжную защиту от любопытства, жалости, а иногда брезгливости и страха людей, но сейчас, видимо, излишне расслабилась.
- Извините, Неждан Владимирович, конечно, седьмая девочка – уже перебор. Пожалуйста, не сердитесь на отца – он хочет как лучше. Десерт будет вкусный, это я вам точно могу сказать – венский торт «Sachertorte». Вот только сладкое невесело есть на голодный желудок. Я сейчас…
В оранжерее Мара ориентировалась отлично и зайдя за шпалеру вьющихся роз, позвала одними губами:
- Епифан!
- Чего тебе, дитё? – моментально откликнулся домовик. – Жениха отвадить?
- Нет, - Мара улыбнулась, - он голодный, может сделаешь бутерброд? Ветчина в холодильнике точно была.
- Голодный – это плохо, разозлится, - подвёл итог Епифан. – Погоди малость. Всё будет.
Через две минуты в одной руке у девушки оказался завёрнутый в салфетку солидный бутерброд – кусок ветчины на ломте ржаного хлеба, в другой – небольшое овальное зеркальце, украшенное на крышке тонкой работы инкрустацией: белоснежный журавль, несущий в клюве хризантемы.
«Тот, кого я всегда жду.*
Ты придешь, прогонишь беды, шутя,
Древние Боги удачу сулят,
Прочь в дорогу зовут…
Тот, кого я всегда жду.
Крестовина меча за правым плечом,
В сильных ладонях ласка теплом,
В них свое сердце кладу», - негромко напело средство связи приятным женским голосом и Мара пообещала себе придушить излишне инициативного домовика, подправившего звонок, ведь обычно на вызове Люта у неё стояла просто мелодия, без слов.
Княжна аккуратно открыла крышку, улыбнулась, безошибочно почувствовав тот миг, когда в прозрачной глади стекла проявилось лицо кузена.
- Лют, привет. С тобой всё в порядке? – вопрос был наболевший, глава боевого отряда каждый день тень Марены за плечом видит. И, успокоившись на его счёт, тихонько попросила:
- Извини, у нас сейчас гости, давай, я тебе попозже перезвоню.
Связь оборвалась, но прежде чем убрать зеркальце в потайной карман Мара чуть помедлила, коснувшись стекла ладонью. Вздохнула и вернулась обратно, почти прежняя, и в то же время неуловимо изменившаяся, словно светящаяся изнутри тихим мягким светом.
- Угощайтесь, Неждан Владимирович, - девушка чуть улыбнулась, передав мужчине бутерброд. - Привет вам от нашего домовика.
*М. Забродина «Тот, кого я всегда жду»
Отредактировано Мара Галицкая (2017-02-24 20:22:42)